Владимир Александрович Соллогуб
Сперва все бытие ваше как будто расширится, и существование ваше станет вам яснее от одного взгляда на роскошную картину приволжского берега. Налево у ног ваших, под ужасною крутизною вы увидете широкую реку-матушку, любимую народом прославленную песнями и поверьями; гордо играет она и блесчет серебряной чешуей и плавно, и величественно тянется в сизутую даль. Направо, на скате горы, громоздятся дружною кучею между кустов и деревьев живописные хаты, а над ними, на обрыве, вдавшемся в реку, вы увидите белую лепту монастырской ограды, среди которой возвышаются купола церквей и келии иноков...
Вокруг вас печально тянутся длинные строения. Посреди двора две старинные церкви соединяются крытыми наружными переходами... Ступени церквей уже заросли травой. Кругом, между густым кустарником, белеют памятники и уныло наклоняются кресты. Здесь все тихо и мрачно. Здесь порог суеты человеческой. Здесь все тихо, все молчит, все мертво, и лишь изредка монах в черной рясе мелькает тенью между могил. Скромный домик архимандрита примыкает к обители всей братии. Домик прост и роскошен, но из окон его, с ветхого его балкона открывается самая роскошная картина, пестреются вдали все богатства России.
С другой стороны на гористом береге возвышается древний Кремль, и чешуйчатые колокольни высоко обозначаются в голубом небе, и весь город наклоняется и тянется к приволжскому скату. С другой, луговой стороны взор объемлет необозримое пространство, усеянное селами и орошенное могучими течениями Оки и Волги, которые смешивают свои разноцветные воды у самого подножия города и, смешиваясь образуют мыс, на котором кипит и бушует всему миру известная ярмарка: на этом месте Азия сталкивается с Европой, Восток с Западом... Тут пестреют все племена, раздаются все наречия, и тысячи лавок завалены товарами, и сотни тысяч покупателей теснятся в рядах, балаганах и временных гостиницах. Тут все население толпится около одного кумира - кумира торговли. Повсюду разбитые палатки, привязанные обозные телеги, дымящиеся самовары, персидские, армянские, турецкие кафтаны, перемешанные с европейскими нарядами, повсюду ящики, бочки, кули, повсюду товар, какой бы он не был, и брильянты, и сало, и книги, и деготь, и все, чем только не торгует человек. Но этого мало: вода не уступает земле. Волга и Ока тянутся одна с другой, как два огромных войска, сверкая друг перед другом бесчисленным множеством флагов и мачт. Тут суда всех наименований, со всех концов России, с изделиями далекого Китая, с собственным обильным хлебом, с полным грузом, ожидающие только размена, чтобы идти или в Каспийское море, или в ненасытный Петербург.
Какая картина и какая противоположность !